Японское жилище основано на канон-культуре, сохраняющей традиционное
японское искусство. Суть ее в эстетизации природы и общественных отношений,
в возвеличивании и сохранении природы и социальной иерархии, в повторении
искусством природных и общественных закономерностей при их постоянных
преобразованиях, во все включающей языческой религии японцев – синтоизме
– с восьмью миллионами богов, соединяемых с даосизмом, буддизмом и христианством.
До настоящего времени для японской культуры специфично каноническое
сохранение всего, что когда-либо укоренялось и в дальнейшем почти не
изменялось. Японские жилища в основных исторических формах малоэтажные,
новые современные разновидности на уровне жилых ячеек также остаются
по своей сути канонически традиционными. Это обусловлено:
- национально-религиозными канонами синтоизма, возможностями использовать
то, что было необходимо для его же укрепления из даосизма, буддизма,
конфуцианства, христианства. Это сформировало постулат следования пути
духов – божественности природы в архитектуре и искусстве, воплощающих
синтоизм, где больше чувственности, чем идейности;
- канонами природного мироощущения через знаки и образы языка, письменность
(иероглифами) и искусство каллиграфии. Это сформировало постулат эстетизации
природы, где эмоциональность преобладает над логикой, в литературных,
графических и живописных жанрах больше образности, чем систематичности
и рациональности;
- канонами поэтичности. Особые стихотворные формы «хайку» и «танка»,
поэтический жанр «ренга», романтическая проза, эссе, сказки и повествования
всегда составляли наполнение традиционного жилища как в Японии, так
и в России;
- каноническим отношением ко всем материалам, технологии обработки,
инструментам как к общению с богами – ками, что составляло обрядность
и ритуальность всей повседневной жизни, в том числе в жилище;
- этикетом, церемониальностью, возведением всех проявлений материального
и духовного в культивируемый ритуал, который осознается через созерцание,
отсюда сосредоточенность и этикет всех функций, в том числе элементарных
и элитарных;
- участием в природных ритмах через символику и мерность пространственных
модулей: кен, татами, сёдзи, фусума, осиирэ и других с ритмичностью
в жизни природы и богов – ками [15].
Японские дизайнеры говорят о синтоистских основах их деятельности,
в соответствии с которыми каждый предмет искусства в пространстве и
само пространство жилища – это не просто средства удовлетворения потребностей,
но некое «живущее» в нем природное божество, пользование которым предполагает
ритуальную почтительность, как, например, в чайной и иных церемониях
[2; 9; 13]. Как всякая вещь, жилище по японской логике одухотворено,
имеет душу, вещи рождаются и умирают, но и после этого остается не пустота,
а сама суть, понимаемая как красота искусства, вместилище духовности
(рис. 1). Эту одухотворенность жилища со свойственными ему канонами
отражает система традиционного искусства и архитектуры (рис. 2).
Японская архитектура в целом и архитектура японского жилища в частности,
как и другие виды искусства, сохраняет и повторяет каноны – постулаты,
указанные выше: религиозности, природности, эстетичности и этичности,
знаковости через иероглифы, поэтичности, обрядности, церемонии, этикета,
природной ритмичности и др.
Указанные канонические особенности – постулаты – взаимопроникают друг
в друга. Особенной значимостью обладает канонический постулат эстетизации
природы и человеческой деятельности. Необыкновенно развитая японская
эстетика и другие особенности культуры отразились как в целом в искусстве,
так и в отдельных его видах.
Прослеживая периоды развития искусства в Японии, можно обнаружить
последовательность формирования системы традиционных видов искусства,
которые через процессы повседневного бытования и отмеченные каноны наполняли
традиционное жилище.
В первый период «Кодай» – эпоха зарождения (с глубокой древности до
V–VI вв. н.э.), отмеченная господством древних культур Дзёмон и Яёй,
– возникло искусство «устной литературы».
В следующий период «Тюсей» – среднее время (ранний феодализм VI–XIII
вв. со столицами в Асука, Нара, Хэйан) – появилось искусство письменности
с ярко выраженным влиянием на духовную жизнь страны буддизма Китая и
Кореи и культивированием утонченности в быту родовой знати. В это время
возникло сразу нескольких видов искусства: живопись, архитектура, поэзия
«вака», скульптура, письменная литература и музыка. По сути, его можно
назвать периодом становления японской эстетической мысли и, прежде всего,
пиком развития национальной поэтики в лице таких мыслителей, как Ки-но
Цураюки ( –945), Фудзивара Кинто (966–1041) и Фудзивара Садаиэ (1162–1241).
В третий период «Кинсей» – время расцвета (ближнее Средневековье,
или развитой феодализм с XIV до середины XVII в.) – ярко проявилось
влияние на художественную мысль и творчество буддизма, особенно школы
Дзэн. Этот период был необыкновенно богат на новые виды искусства. В
поэзии появился новый жанр «ренга», в области сценических искусств –
театр «Но», возникло искусство чайной церемонии «тяною», искусство составления
растительных композиций «кадо» и в дальнейшем «икебана», искусство создания
ландшафтных садов, монохромной живописи «суйбоку» и каллиграфии «бокусеки».
Великолепное развитие получила архитектура, интерьерные росписи «шохей-га»
экранных дверей, ширм и раздвижных панелей – стен «фусума». Это было
время великих теоретиков Дзёами (ок. 1363–1443) и Синкэя (1406–1475),
поэтика которых прочно связана с мировоззрением дзэн-буддизма. Эпоха
«Кинсей» высоко оценивается многими японскими учеными, потому что именно
тогда искусство обретает серьезность, торжественность и отрешенность.
Оно создается как бы под знаком смерти, поэтому всегда очень печально.
Изысканная простота, аскетизм и меланхолическая утонченность, согласующиеся
с кодексом самурайской чести «бусидо» (путь воина), стали с тех пор
неотъемлемыми атрибутами традиционного японского искусства.
В четвертый период «Киндай» – эпоха торжества, позднего феодализма
(с середины XVII до XIX в. (1868)) – в поэзии появился новый жанр «хайку»,
в литературе – жанр короткого рассказа, в области сценического искусства
– городской театр «Кабуки», тогда же достиг расцвета кукольный театр
«Дзёрури», картины городской жизни – серии гравюр «укиё-э», живопись
«уки-э» [6]. Главным теоретическим достижением эстетики данного периода
стала поэтика знаменитого стихотворца Мацуо Басё. Кроме того, появились
теория живописи и сравнительная культурология.
Последний, пятый, период «Гендай» – эпоха современности, начиная со
времени правления Мейдзи (1868) и до наших дней – представлял виды искусства,
возникшие от знакомства с искусством Запада, подражания ему и преодоления
его через приспособление его к своим особенностям – утверждению традиционных
канонов, как уже случалось в истории заимствований из Китая и Кореи.
В этот период общей глобализации отчетливо проявляется еще одна значительная
черта мировоззрения и искусства японцев – нераздельность эстетического
и этического. Этика действительно для японского искусства очень важна,
поскольку красота, приравниваемая к доброте в одном идеале, описывается
в одном иероглифе «уцукусики» – красивый элемент, или «ёси» – добрый,
праведный. Причем более важным значением было «ёси» – эстетическое понятие
«добрая красота». Значение же «уцукусики» несли конкретные цветок, сердце,
дерево, скала и др. Так, в летописях «Кодзики» и «Нихонги», а также
в молитвословах «Норито» в качестве синкретического этико-эстетического
идеала красоты фигурирует «праведное сердце». Красота была связана с
полным раскрытием жизненных сил, символом которых часто выступали растения
(сосны, клены, бамбук, цветущие вишневые и сливовые деревья) и другие
явления природы (водопады, пещеры, скалы, снег, луна, цветы) [12].
Понятие красоты было этически относительным, вдохновляемым природой
и направляющим человека на добродетельные и прекрасные поступки. Отсюда
и этико-эстетическая символика цвета для тех или иных действий, и этикет
в отношении к жизни растений в искусстве «икебана» и «бонсай», и этическое
изменение понятия красоты. Например, в прошлом, в отличие от настоящего,
считалось истинно прекрасным поступком самоубийство жены после смерти
мужа. Что же касается влияния формы, цвета, фактуры растений на японскую
скульптуру, живопись и архитектуру, то это считается неоспоримым и сейчас.
Архитектура до сих пор черпает вдохновение в этической направленности
на красоту окружающих гор и лесов и бережно сохраняет природную естественность
деревянных материалов в последних, самых модерновых постройках.
Отмеченное этико-эстетическое восприятие красоты и другие канонические
особенности развития японской культуры стали неотъемлемыми чертами традиционного
искусства, отражающего эстетику явлений природы [12].
Перенос традиционного искусства в пространство жилища в условиях канон-культуры
достигался также повтором, копированием, что составляло суть достигнутого
традиционного канона жизни – следование правдивой нравственной красоте
природы, с ее повтором дня и ночи, сезонов, месяцев, в ее первозданном
виде, и само пространство жилища как часть природы повторяется, трактуется
как каноническое. В канон-пространство жилища копируются вместе с художественной
частью культуры – искусством – также и другие составляющие: техника,
конструкции, материалы, функции. Своей эстетической ролью искусство
одухотворяет остальные элементы. Так, можно говорить о всеобъемлющей
системе японского канонического искусства и архитектуры традиционного
жилища.
Несмотря на то, что западное
и японское искусство имеют в своей основе совершенно разные традиции
(западное – академическую эстетику и технические приемы реалистического
изображения, идущие от Древней Греции и эпохи Ренессанса, японское –
от вдохновения и восхищения созерцания природы) в настоящее время их
структуры сближаются по составляющим элементам.